Мишель Лебрюн - Смерть молчит [Смерть молчит. Другая жена. Коммерческий рейс в Каракас]
«Где они? Поехали в гостиницу? Долго ли мне искать Шазеля, чтобы его убить?»
На улице громко хлопнули дверки автомобиля.
«Вот они и возвращаются. Войдут, увидят меня, я же забыл выключить свет… Живее! Поймать их, я должен их поймать!»
Торопливо погасил везде свет, потом на ощупь снова прошел в спальню. Споткнувшись о кресло, яростно выругался. Колену изрядно досталось. Закрыв за собой двери, оставил щелочку, сквозь которую мог все видеть и слышать. Сжал было в руке нож для бумаг, но тот изрядно мешал, так что он положил его на пол, у правой ноги. Прислушался.
В пустой темной квартире звуки с улицы и изнутри дома разносились весьма отчетливо. Где-то наверху кто-то кричал на ребенка, который в ответ отчаянно ревел. На лестнице сплетничали две женщины, с тротуара долетали шаги прохожих. Кто-то опустил металлическую штору. Но все еще никто не входил в квартиру Виктора Шазеля.
Время шло. Франсуа, измученный ожиданием и неподвижностью, присел на ковер у самой двери, опершись плечами о холодную стену.
Вдруг он услышал звук ключа, поворачивавшегося в замке. Потом, одновременно с вспыхнувшим светом, долетел чей-то голос, но слова были неразличимы.
Луч света проник в спальню через щель в дверях. Они вошли в гостиную. Они смеялись! Франсуа узнал хриплый голос Шазеля.
— Тебе понравилось? Что касается меня, то я не терплю такого рода зрелищ, но признаю, что это может быть занятно для…
Конца фразы Франсуа не расслышал. Потом женщина что-то ответила и долетел звон бокалов.
— Пойдем, — сказал Шазель, — сейчас я покажу тебе те книги. Они у меня в кабинете.
Зажегся новый, ослепительный свет. Пара вошла в кабинет, и Шазель начал искать что-то на полках. Франсуа прижал глаз к щели. Тут его ждал сюрприз.
Женщиной, которой Шазель с пошлой ухмылкой демонстрировал какую-то богато иллюстрированную книгу, была Улла-шведка в весьма декольтированном туалете.
«А где тогда моя жена? С другим мужчиной? Вот и еще раз я оказался в ситуации столь же неожиданной, как и бессмысленной. Хорошо же я буду выглядеть, если покажусь им! Шазель тут же спросит, что делаю я в его квартире и как сюда попал… Мое единственное спасение — это бегство. И как можно быстрее. Господи Боже! Ну почему я постоянно влипаю в такие ситуации? Для чего сам себе создаю проблему за проблемой, и совершенно зря?»
— Когда пойдем ужинать? — спросила Улла.
— Да хоть сейчас, если хочешь. Ты проголодалась?
— Да.
— Ладно, пойдем. Книги посмотрим потом. Хочешь причесаться? Включи свет в спальне.
— Нет, я только вымою руки, — сказала Улла, проходя всею в нескольких сантиметрах от Малле и закрывая дверь в ванную.
«Может заметить меня при выходе. Нужно куда-то спрятаться».
Тем временем Шазель расселся в кабинете. Листая книги, что-то мурлыкал. Франсуа присел за кроватью. Слышал, как в ванной льется вода. Длилось это недолго. Шведка прошла через спальню и вошла в кабинет, не закрыв двери. Франсуа вынужден был оставаться в своем укрытии на случай, если и Шазель захотел бы воспользоваться ванной.
— Мы идем? — вновь спросила Улла.
— Да, разумеется, но сначала…
Долетел приглушенный смех и звук поцелуев. Неожиданно у двери раздался звонок.
— Я никого не жду, — удивленно протянул Шазель. — Оставайся здесь. Я посмотрю, кто это.
Пошел открыть. Вскоре вернулся в обществе мужчины, которого представил:
— Инспектор Туссен из криминальной полиции, а это моя приятельница Улла Йенсен. Что вам угодно, инспектор?
— Я хотел бы поговорить с вами, месье Шазель, если не возражаете, с глазу на глаз.
— Я подожду тебя в ресторане, — сказала Улла. — Думаю, долго это не продлится.
Франсуа из своего укрытия отметил, что ее знание французского намного улучшилось.
XIV
Потихоньку подкравшись к двери, Франсуа Малле приложил глаза к щели. Он мог все видеть и все слышать. Видел лицо инспектора, который занял место в кресле и положил на колени свою зеленую шляпу. Шазель уселся за стол, спиной к Франсуа. При движениях головы на затылке шефа образовывались то одна, то три складки. Он как раз обратился с вопросом к инспектору, и таким изменившимся голосом, что Франсуа с трудом его узнал.
— Я считал, что после наступления темноты полицейские не имеют права беспокоить граждан.
Туссен усмехнулся и поднял руку.
— Мы не имеем права производить арестов от захода до восхода солнца, разумеется, за исключением лиц, пойманных с поличным. Но другие наши действия не подлежат столь жестким ограничениям. А я вовсе не собираюсь вас арестовать, месье Шазель. После службы я зашел к вам, просто чтобы задать несколько вопросов. И вообще как частное лицо. Вы вовсе не обязаны отвечать на них, а я еще раз извиняюсь за доставленные вам неудобства.
Видно было, что инспектор, говоря это, чувствует себя неловко. Он не привык вдаваться в подобные объяснения. Шазель сказал:
— Я вас слушаю.
Инспектор соединил кончики пальцев рук, словно при молитве. Казалось, он поколебался, прежде чем начать:
— Вы знаете, что у нас в управлении был получен анонимный телефонный звонок с информацией, что в тот вечер, когда было совершено преступление, жертву видели выходящей от вас.
— Вы уже вызывали меня в связи с этим звонком.
— Верно. Мы вообще-то игнорируем такого рода доносы, но порой… Видимо, это был ваш личный враг. Как вы думаете, кто бы мог звонить?
— Я об этом думал и на самом деле никого не нахожу, разве что… наш главный дизайнер, Франсуа Малле.
— Франсуа Малле… Это тот человек, которого я видел в агентстве и с которым разговаривал в вашем кабинете?
— Да. Я как раз решил уволить его с работы, так что, может быть, он хотел отомстить.
— По каким причинам вы решили его уволить?
— Пьет, забросил работу, не пользуется авторитетом у сотрудников.
— Понимаю. Только вряд ли это мотив, чтоб склонить его к доносу на вас.
Шазель отмахнулся.
— Никого другого, не подозреваю.
— Хорошо. Я был у Малле вчера вечером, но его не застал.
Инспектор склонился над своим блокнотом в переплете из черной кожи. Чуть помедлив, спокойным тоном заметил:
— Сегодня утром ситуация изменилась, месье Шазель. Вы знаете, что мы нашли того человека, Генриха Сентена, с пробитой головой на лестнице, ведущей с улицы Коленкур в аллею Рашель. При нем не было никаких документов. В карманах обнаружили только билет метро, на котором был записан номер телефона вашего агентства. До этого я утаил от вас один факт, а почему, я поясню вам позднее. Так вот, когда мы нашли Сентена, он еще был жив.
